Сигнал готовности, прозвучавший из аудиосистемы шлема, разорвал тягучую сеть мгновений, и она осознала, что больше её здесь ничего не задерживает. Попытки прощупывания прекратились, как только внутри плеснула огненная ярость.
Мысленно сплюнув, Химера, не глядя, активировала переход, и нырнула в волны времени, расступившиеся перед ней. Скользя в воде, которая никогда не была водой, она приняла облик огромной акулы, шипастой, но быстрой и стройной, и углубилась в видимые только ей течения, ища следующий момент. За ней, в кильватерной струе, скрываясь между пузырьками метафорического воздуха, мелькнула тёмная тень, похожая на рыбу-прилипалу с Земли.
И светло, и ничего не ранит,
Ровно все для сердца твоего,
Оттого идешь, как чужестранец,
Чужестранец — только и всего.
Пикник — Чужестранец
Капитан Морган зевнул, и попытался разлепить смыкающиеся веки. Ему на секунду показалось, что свет померк, но взгляд на часы подтвердил самое неприятное — он только что потерял две минуты. Они выпали из памяти, и канули в небытие…
— Кэп, вы это, аккуратнее… — Кацман душераздирающе хрустнул челюстями в богатырском зевке. — Ещё немного, и пульт прошибёте башкой-то, едрёна вошь. А я его уже чинить загрёбся.
— Да-да, Джек, что-то я сегодня не выспался, — Ричард подпёр ладонью подбородок, и уставился в показания приборов, которые начали расплываться перед глазами. — Если честно, я уже неделю не высыпаюсь.
Боцман, подтвердив коррекцию курса, снова зевнул и улыбнулся:
— Анна — умница и красавица, сэр. И полна страсти, выверни меня наружу астероидом!
— Не в Аннушке дело, Джек… — Рик с тоской подумал о дымящейся кружке кофе, или хотя бы о лошадиной дозе стимуляторов, но вахта есть вахта, а навигация в двойном поясе астероидов Сигма Большой Медведицы требовала постоянного контроля приборов и курса. Безопасность превыше всего, особенно когда искин чудит, груз срочный, а «Астарта» нуждается в ремонте и заправке. — Сны… Чёртовы яркие сны, которые я путаю с реальностью, когда просыпаюсь. Мне кажется, что я нахожусь в двух реальностях одновременно, и, закрывая глаза, всего лишь перемещаюсь в другую жизнь.
Боцман постучал по панели сервисного автомата, но тот не подавал признаков жизни, и только помаргивал оранжевым сигналом «позовите техника».
— Вот блядский автомат! — Кацман, проснувшись от злости, врезал по нему тяжёлым ботинком. — Кэп, кофе не будет до самого Плацебо-Центра…
— Угу… — Рик флегматично пошарил рукой под сидением, где обычно крепился контейнер с НЗ. — И таблеток тоже не будет, кто-то спёр весь пилотский запас…
— Это Гай, — Джек усмехнулся. — Плановая замена аптечек и проверка лекарств на соответствие стандартам… А что за жизнь вам снится?
Неожиданный вопрос нисколько не насторожил капитана, который подтвердил маневр уклонения от быстро вращающейся скалы, пересекавшей курс впереди и чуть ниже левой скулы «Астарты», и снова откинулся на скрипнувшее кресло.
— Странная, и очень похожая на нашу, но… Я там — другой, — Рик задумчиво коснулся пальцами левого виска, и задумался. — Холодный, бесчувственный, ведомый одним лишь долгом… И неизменно на этот долг напарывающийся.
— Кхе-кхе, Рик… — Кацман почесал в затылке. — Ты меня, старика, прости, но, ядрическая сила, ты и в этой жизни очень часто напираешь на долг и честь…
— Это — другое. Здесь есть Анна, ты, Док, искин, и Ульрих с Еленой. Здесь я не такой отмороженный, как там, за гранью сна…
Боцман издал странный звук, напоминающий сдавленное хрюкание, и уткнулся в панель настройки сервисного автомата — плотность пояса астероидов упала, и можно было отвлечься от контроля.
— Там я был Судьёй… Судией, если угодно, — Морган посмотрел на Кацмана, и продолжил. — И то, как именно я им был, мне очень не нравится.
— Это всего лишь сны, Рик. Просто сны. Очень яркие, объёмные, с обилием приключений, беготни и всяких ебучих ромашек…
— Что ты сказал? — очнулся Рик, распахнув глаза. — Так называлась орбитальная база из моих снов! «Ромашка»…
— Научная группа… — слегка обалдело протянул Джек, зависнув руками над вскрытой панелью автомата, и медленно разгибаясь, чтобы посмотреть в глаза капитану. — И планета, населённая людьми и туземцами-урсоидами.
— С драконами и магами… — Морган не верил самому себе, привыкшему считать эти тяжёлые видения всего лишь снами. — Там была ещё женщина, очень похожая на Анну, и её звали как-то очень похоже…
— Ханна, — Кацман кивнул. — И какой-то странный хмырь за ней волочился, полковник, что ли…
— Романов, — капитан стиснул руки на подлокотниках, и посмотрел на побелевшие костяшки пальцев. — Он жив. И рядом с ним — мы все, но… Странные. Непохожие на нас, с другими судьбами, памятью, жизнями.
Боцман скрестил руки на груди, пачкая майку с принтом «Ария» смазкой, и покачал головой:
— Не такие уж и непохожие. Тот, кого я вижу во сне — это тоже я, но времён Блэк Джека и «Рулетки». Моложе и непоседливее. Агрессивнее. Ярче.
— Интересно, а все остальные видят эти сны? — Морган прикрыл глаза, и вспомнил, что в последнее время экипаж «Астарты» стал каким-то тихим и задумчивым. Сонным. — Твою мать!
Капитан схватился за пульт, и с трудом увёл корабль с траектории полёта крупного астероида.
— Искин, ты что, уснул, твою матрицу?! — рыкнул Рик, бледнея.