Суд Проклятых - Страница 125

125

Модуль тряхнуло особенно сильно, и сработали пиропатроны, обеспечивающие приземление. Командир подразделения прорычал удивительно знакомым голосом:

— Заср-ранцы! Всем укол от поноса, за счёт заведения. Третья и вторая группы, после приземления занимаем позиции вокруг модуля, ждём команды. Молчун, Рысь — занять укрытия и не отсвечивать…

«Откуда здесь Романов, не понимаю… — подумал Ульрих, осознавая, что Молчун — это он, а Рысью здесь называют Владленову. — Он же умер. То есть, не умер, но ушёл из мира… После всех этих приключений… Стоп. Это не сон. Это реальность. Блядь… Вот это я попал…»

В следующий момент сознание Ульриха перенеслось в совершенно другое место, и, кажется, время. Сияющая всеми цветами радуги, недоступными людям, далеко вперёд простиралась песчаная равнина, поросшая тонкой разноцветной травой. Кое-где из растительности поднимались округлые курганы, из которых росли ажурные башни светлого металла, уходящие в низкие жемчужные небеса. Ветер был насыщен тонкими ароматами и запахами, кружащими голову. Обоняние вампира различало миллионы оттенков, звучащих, как музыка… Внутри фон Цепеш почувствовал, что впервые за много лет оказался по-настоящему дома. Такого чувства он не испытывал никогда. Даже в родном мире своих предков… Только на «Астарте» можно было пережить слабую тень этого переживания, но и только. Здесь же сам воздух, казалось, кричал «Родина!», и небо вторило ему.

— Таким когда-то был наш мир… — прошептал кто-то, стоящий за его спиной. Ульрих попытался обернуться, но тело не послушалось его, и он, пару раз дёрнувшись, остался неподвижно наблюдать за равниной, покрытой травой, курганами и башнями. Приглушённый голос сзади продолжил: — Пока искали мы не пир для тела, но для разума… Искали. Нашли? Не знаю… Или потеряли?

Ландшафт стал стремительно меняться. Небеса потемнели, низко несущиеся тучи набухли коричневым и серым. Грязные потёки рассекли радужную равнину, вымывая почву и убивая траву. Проплешины росли, сливались воедино, обнажая тёмные кости скал. Отвратительные даже на первый взгляд желтоватые косые струи дождей довершали разрушение, растворяя остатки земли. Башни покрывались ржавчиной, оседали, распадались прахом, а курганы развеял ураганный ветер. В помутневшем воздухе, вонявшем сероводородом и метаном, можно было различить только тени приземистых тяжёлых строений, примостившихся между камней и скал.

— Нет, всё же потеряли мы свой дом, свой кров, и кровь свою отдали во имя торжества небес, которые взрывали своею силой — силы для, — голос окреп, и стал бархатистым, проникающим, казалось, в самые закоулки сознания. Почему-то Ульриху показалось, что говоривший эти слова одет в вычурный плащ, и лицо его сокрыто маской. Он скосил глаза назад, но смог рассмотреть только торчащий над своим плечом белёсый клюв.

«Чумной Доктор? — подумал фон Цепеш, — но как? Откуда бы ему взяться здесь, в нашем родном мире?» В том, что ему довелось увидеть прародину своей расы, вампир нисколько не сомневался. Заученные предания резонировали в памяти с картиной, и сама кровь его народа, казалось, вопиет к небесам.

— Остались те, кто выбрал путь иной, с чужими связанный тоскою небесами. Они ушли, и каждый нёс изгой проклятие… — маска дёрнулась, уходя из поля зрения. Голос прервался, чтобы надтреснуто продолжить: — Их кровь. Усталая, древняя кровь. Им суждено для поддержанья жизни пить кровь чужую. И тихо дни терять бессмертия, не в силах воротиться… на родину. Ха-ха-ха!

Издевательский каркающий смех, отдаваясь эхом, стёр картину умирающего мира, стёр саму ткань реальности, и растаял в наступающей темноте.

Ульрих, дрожа, проснулся. Рядом тихо посапывала Елена, её указательный палец правой руки подёргивался, словно нажимая на спуск штурмовой винтовки, а яркие губы кривились в тени усмешки. Фон Цепеш знал, что Владленовой часто снится её служба в штурмовых частях, и уже давно смирился с её локтями и коленями, периодически врезающимися с размаха в чувствительные места спящего вампира.

Сейчас он попытался заглянуть в её сон, но почувствовал только ярость битвы и тяжёлую череду образов, и отступил. «Нужно ценить то, что у нас есть, — подумал Ульрих, осторожно обнимая любимую за плечи, и утыкаясь носом в её сладко пахнущие волосы. — Будь это сны, люди, чувства… Или долг. Мне кажется, что я должен выяснить, что происходит. Почему я вижу эти сны, кем было это существо в маске, изъяснявшееся, прости предки, невообразимой отвратности белым стихом, и где находится тот мир, в который превратилась наша потерянная родина… Но сначала я хочу побыть рядом с Еленой. До пробуждения ещё несколько часов. Они полностью принадлежат нам».

Вампир коснулся сознания Владленовой ещё раз, и стал транслировать ей свои любовь и нежность. Как всегда, накал её эмоций быстро сошёл на нет, и бушевавшая внутри боевая ярость сменилась обычным спокойным сном. Ульрих вздохнул. До рассвета можно было отдыхать. Завтра будет новый день. «Будет. Не может не быть…»

Глава 23. Переход

Нас вели поводыри-облака,

За ступенью — ступень, как над пропастью мост,

Порою нас швыряло на дно,

Порой поднимало до самых звезд.

Алиса — Красное на Черном

23.1. Красное на черном

28/29 августа 2278 года

Они вывалились из дыры пространства, сбрасывая скорость так стремительно, что капитана едва не размазало по многострадальному пульту, который постоянно чинил Джек. Сам же Кацман выглядел таким решительным, мрачным и угрюмым, что команда «Астарты», не сговариваясь, всячески избегала встречаться с ним взглядами. Гай только хмыкнул и покачал головой, бормоча себе под нос что-то о былых временах и Блэк Джеке в его шальные годы. Даже Владленова почуяла тонким носом ветер перемен, придерживая свои обычные колкости и подковырки в адрес боцмана.

125