Тахионный след от прыжка во времени даже не успел остыть, как говорилось на сленге пиратов, когда команда Моргана, ведомая верным капитаном и бессменным искином выпала близ Марса, помахивая маневровыми и сбрасывая скорость, не щадя движков. На низкой орбите дрейфовал какой-то мусор, более всего напоминавший останки флотилии и торговых судов, брошенных в беспорядке и покинутых хозяевами.
— Что за ёб твою, нахуй, мать? — выдал воспитанный Ульрих, заставив Елену удивлённо вскинуть светлые брови. — Где это мы вывалились?
— Марс, — чинно представил содрогающуюся в судорогах междоусобицы планету капитан Морган, — прошу любить и жаловать.
— Эфир полон, кэп, — подал голос искин. — Включить воспроизведение?
Капитан молча ткнул в кнопку трансляции. Рубка тут же наполнилась матом, криками, обрывками приказов и звуками разрывов боеприпасов на заднем плане. Одни отчаянно молились всем богам, другие браво отправляли людей на смерть, третьи просто сухо констатировали обстановку вокруг, запрашивая дальнейших указаний. «Астарта» вынырнула в самом разгаре сражения на поверхности, отголоски которого ещё можно было встретить на низкой орбите или вблизи орбитальных баз контроля.
— Капитан, — обратилась к Рику Анна, — исследовательский корабль «Искандер» тоже участвует в заварушке. Корабль, судя по всему, просто корыто, но с него бодро стартовали несколько истребителей такого же ржавого класса, как и само судно. И, кажется, планируется высадка десанта, — удивлённо протянула она, переводя растерянный взгляд на Моргана. Ричард сжал зубы, всеми силами стараясь сохранить безучастное выражение на лице.
— Это какой век? — светским тоном поинтересовался Логан, разглядывая пунктирные линии на дисплее, показывающим траекторию полёта корабля.
— Двадцать третий. За три сотни лет до наших прошлых событий, — мёртвым тоном обронил Джек. — Кэп, тебе это понравится, — неожиданно жёстко усмехнулся он, разворачиваясь в кресле к капитану. — Смотри-ка сюда, — он ткнул пальцем в пиктограмму на дисплее перед собой, выводя изображение на голосхему, повисшую над пультом, — вот тут, если верить историческим хроникам нашего Изи, типичные методы подавления бунтов на Марсе, известные как «Пыльные Бури». Тут и тут, — он провёл пальцем, указывая направление и фиксированные точки, вспыхнувшие жёлтым, — мы видим точное соответствие историческим записям о междоусобном конфликте протестующих против власти Протектората и силами властей на красной планете. Схемы ведения боя — полицейские, а не армейские. Они были разработаны и введены как раз после сегодняшнего дня, когда Протекторат установил своё единственное и неоспоримое право нагибать Марс, как ему угодно и под любым углом. Методы стали жёстче, броня толще, а переговоры короче. Ну, не в том суть, кэп. А вот это, — он указал на неприметные в начале бледно-голубые пиктограммы, — события, которые потенциально могут изменить ход истории. Вообще, я не сильно удивлюсь, если к этой заварухе очень скоро прибудут и ХаСОМ сотоварищи, ибо, если верить прогнозам нашего Изи, тот самый ржавый коратыбель класса рейдер только что выплюнул на Марс людей, способных существенно нагадить хроникам войны за освобождение Марса. И самое главное, — Кацман плотоядно улыбнулся, сверкнув зелёными глазами, — что тактика боя на поверхности планеты принадлежит нашему времени. А это значит…
— Значит, что здесь кто-то свой, — закончила Анна за боцмана.
— Умница, девочка, в точку, — похвалил её Джек.
— Изя, можешь дать перехват переговоров с корабля «Искандер»? — запросил Рик, тыкая в сенсоры распознавания судов на экране. — Всё, что удалось перехватить, и не надо мне о том, что ты такой хороший, не подслушиваешь и не подглядываешь.
— Не могу, капитан, — сокрушённо выдал искин корабля, — слишком древняя аппаратура, локации и перехвату не поддаётся.
— Значит, спускаемся к планете, — отдал приказ Рик, — Все помнят свои задачи? Тогда поехали, смертнички!
Шуту казалось, что он умер. Нет, он точно знал это. Сознание ещё боролось, балансировало под накатывающими волнами боли и иррационального страха смерти, казавшегося таким знакомым и родным. Мутная мысль о знакомстве со страхом смерти неожиданно позабавила Шута. Он никогда не мог представить себе, что значит смерть. Жизнь представлялась ему бесконечной игрой в шахматы, где ход противника мог оказаться решающим и последним для его оппонента, но Шут верил в рокировку, будто эта его странная религия, не имеющая сходства ни с одной имеющейся среди людей, оберегала его от всех напастей.
«Странно, — подумал он угасающим сознанием, — почему я не отношу себя к людям? Это забавно».
Ему показалось, будто верный Кетчуп тыкается мокрым носом в его ладонь, мяукая и умоляя подняться на ноги. Но кота рядом не было, и Шут знал это точно. Рыжая скотина юркнула к полковнику, спасая свою мохнатую жопу, когда дроуллер пошёл бортом к поверхности планеты и размазался о стены Цитадели. Груда покорёженного металла и пластика молчаливым гробом нависала над Шутом, являя собой последний приют и бесславный памятник его тупости и отчаянной смелости.
— Живой? — раздался голос совсем рядом. Шут почувствовал, как его тащат прочь из покалеченного гробика страданий. Он приоткрыл один глаз, чтобы рассмотреть того, кто оторвал его от размышлений о вечности, но вместо этого увидел нечто невообразимое.
Сияющая громада корабля, походившего на толстый болт с гайкой, изящно стояла на трёх опорах совсем рядом с грудой бесполезного транспортного средства полиции Марса. Перед затуманенным взглядом Шута возникло сосредоточенное лицо мужчины средних лет с отчаянно холодными голубыми глазами. Светлые волосы, аккуратно постриженные и зачёсанные назад, добавляли незнакомцу строгости и некой доли отрешённости от мира.